USD: 92.5919
EUR: 100.2704

Русский город любви

Казаки возвели русский Париж с Эйфелевой башней на Урале. Зачем туда ехать туристам?
Русский город любви

Почти два века назад казаки оставили на Урале «западный след», основав на юге региона около 30 поселений, которым дали наименования европейских городов и сел. Берлин, Варна, Варшавка, Лейпциг, Кассель, Фершампенуаз — каждый в честь военных побед на Западе. Париж, к примеру, — в честь взятия французской столицы во время войны с Наполеоном. Названия эти сохранились до сих пор, пусть никакого сходства с оригиналами как не было, так и нет. Только в челябинском Париже несколько лет назад появилась своя Эйфелева башня. Она-то и стала своеобразным аттракционом, на который потянулись редкие туристы. Как выглядит современный русский Париж и чем там заняться обычному путешественнику — в репортаже «Ленты.ру».

Фото: Грегуар Шено

Едем в Париж!

Вряд ли я бы когда-то оказалась в уральском Париже, если бы не мой французский бойфренд. Грегуар уже несколько лет живет в Москве, но каждый год ездит домой на Рождество — в Париж настоящий. В этот раз из-за коронавируса традицию пришлось нарушить. Тогда-то он и предложил вместо этого отправиться на Урал: «Ну, а что, смешно же!».

Надо сказать, что направление это совсем не туристическое: ни отелей, ни визит-центров, ни даже Airbnb там, конечно, нет. Просто сельская местность. Ближайшие гостиницы — в Магнитогорске, то есть в ста километрах. Если же хочется остановиться в Париже или его окрестностях, нужно искать кого-то из местных и просить, чтобы «вписали». Благо люди там живут довольно гостеприимные, к тому же иностранцы к ним заезжают нечасто.

Грег в Париже

Грег в Париже
Фото: Грегуар Шено

Грег в Париже

Фото: Грегуар Шено

Нашего хоста мы нашли в одной из поселковых групп во «ВКонтакте». И если мне, ссылаясь на корону, многие отказывали, то Грегу — настоящему французу — двери открылись буквально сразу! Первый же человек, к которому он обратился, был готов нас принять. Хоть и не в самом Париже, но в расположенном в 20 километрах от него селе Фершампенуаз, названном так в честь коммуны во французской Шампани (ее коалиционные войска взяли за несколько дней до входа в Париж).

Так что мы быстренько взяли билеты и в канун Нового года прилетели в Челябинск. Там купили игристого, взяли машину и отправились к местам казачьей боевой славы.

Новый год на Урале

Фершампенуаз находится примерно в трех часах езды к югу от Челябинска. И если на северо-востоке области уже возвышаются старейшие в России Уральские горы, то здесь тянется бесконечная уральская степь. Заснеженная, она совершенно сливается с небом, так что белизна тут везде, куда ни посмотри.

Сам же Фершампенуаз, несмотря на свое пышное название, оказался вполне обычным поселком городского типа: со школой, ФОКом, «Пятерочкой» и елкой у дома культуры. Из достопримечательностей — разве что музей камня, открытый местным энтузиастом.

Мы приехали в поселок ближе к ночи и сразу отправились к нашему хосту Светлане. Она сельский депутат и, наверное, самый активный человек во всей Фершанке (так село называют местные). Новый год мы отметили с ее семьей — мужем, детьми, родными.

Кассельское

Кассельское
Фото: Грегуар Шено

Кассельское

Светлана Мамедалина, депутат села Фершампенуаз
Фото: Грегуар Шено

Кассельское

Вид на Париж
Фото: Грегуар Шено

Кассельское

Никита и Алина из села Кассельское
Фото: Грегуар Шено

Вместо «Голубого огонька» (и даже речи Владимира Путина) у нас был бенефис Грега. Оказалось, что француз в уральском Фершампенуазе — это как какой-нибудь ананас в России петровских времен! То и дело кто-то вопрошал: «Грег, а скажи, пожалуйста…» Дальше следовал миллион разных продолжений: «Что тебе кажется странным в России?», «Какое твое любимое русское блюдо? А нелюбимое?», «Что тебе у нас нравится?», «К чему ты так и не смог привыкнуть?»...

В итоге за новогоднюю ночь было обсуждено все вдоль и поперек: от желтых жилетов до «правда ли, что все французы извращенцы». Диалог культур закончился под утро, и мы разбрелись спать. На следующий день нас ждал Париж!

Увидеть и умереть

Дорога к «городу любви» тоже тянулась посреди заснеженных полей. На подъезде показался типичный синий указатель, на котором значилось «село Париж». Рядом с табличкой уже фотографировались люди в новогодних колпаках. Оказалось, это супружеская пара из соседнего района, которая приехала в Париж на прогулку.

— Сюда частенько приезжают, — говорит Светлана, пока мы едем дальше. — Туристы, журналисты, иногда и французы, кстати, бывают. А как-то раз был один из байкерского клубы «Ночные волки». Так он вообще из Крыма вез с собой в багажнике круассан и кофе, чтобы съесть это с видом на наш Эйфель!

Самый большой наплыв гостей случается в Париже летом: люди приезжают на организуемый Светланой Парижский полумарафон. Это социальный проект, который она — бывшая спортсменка — проводит уже пять лет, чтобы поддержать жизнь в селе. Участники бегут по местным полям и финишируют у башни. Манит бегунов название, ну и, конечно, сама постройка.

Эйфелеву башню видно еще на въезде в село. Она хоть и меньше оригинала в шесть раз (ее высота — 50 метров), но на фоне саманных деревенских домиков выглядит очень даже эффектно. Появилась она здесь в 2005 году и выполняет ту же функцию, что и ее французская праматерь: передает сигнал сотовой сети. Местные называют башню просто «эйфель», хотя один знакомый журналист уверял меня, что у нее еще есть и неофициальная кличка «ядрена-матрена».

Фото: Грегуар Шено

Фото: Грегуар Шено

Фото: Грегуар Шено

Рядом с башней стоит колонка, куда местные возят на санках бидоны и наполняют их водой. Сочетание, конечно, необычное. Забавно смотрится и арт-объект I love Paris, установленный во дворе одного из сельских домов как раз для редких туристов.

В остальном же Париж оказался вполне обычным поселением на тысячу жителей, со своей школой, храмом, небольшим, но очень уютным этнографическим музеем, а еще почтой, откуда можно отправить письмо с парижским штампом.

Местные жители, кстати, не называют себя парижанами. Вместо этого они говорят «парижцы», а в единственном числе — «парижец» или «парижка». Ударение в самом топониме тоже делается иначе. «Это у вас там в Пари́же, а у нас — в Париже́!» — заявила Грегу одна бабушка

Кто они — парижцы и парижки?

Любопытно, что в Фершампенуазе и Париже живут не обычные казаки, а казаки-нагайбаки. Это малочисленный тюркоязычный народ (всего восемь тысяч человек), переселенный сюда в 1840-е годы из Нагайбакской крепости в Башкирии. У них свой особый язык, близкий к татарскому, свой национальный костюм, свои обычаи и обряды.

— Нагайбаки — по сути, сборный народ, образовавшийся в 30-е годы XVIII века, чтобы охранять российские границы в Башкирии, — говорит Светлана Белоруссова, кандидат исторических наук, автор книги «Нагайбаки: динамика этничности». — Тогда взяли людей разных национальностей, но крещеных. Этнически они близки и к башкирам, и к русским, и к татарам, у них в крови есть даже персы. Получился такой сплав. Когда их переселили на Урал — их стали звать по названию крепости в Башкирии: нагайбакские казаки. И уже здесь-то, в Париже, они сформировались как отдельный народ.

Нагайбаком оказался и муж Светланы — предприниматель Сергей родом из Парижа.

— Я еще говорю на нагайбакском, — рассказывает он, — а вот молодежь языка уже не знает. Потихоньку он умирает, и это жалко! Дети учить не хотят, говорят, что в этом нет смысла.

Фото: Грегуар Шено

Фото: Грегуар Шено

Фото: Грегуар Шено

Несмотря на крепкие семейные связи, отцов-основателей своих сел нагайбаки уже не помнят. Не знают и того, кто именно из их прадедов брал Париж и брал ли вообще.

Любопытно, что у французов в этом смысле все ровно наоборот: они могут найти очень много данных о своих предках в архивах. Грег, например, знает, что один из его пра-пра-пра- был в армии Наполеона, дошел до Москвы, был ранен в ногу под Вязьмой, а потом вернулся домой, отморозив несколько пальцев. И это только одна частная история.

Но Франция и в целом не забыла те несколько месяцев, которые наши казаки провели в Париже весной 1814 года. Так, год назад газета Le Parisien, рассуждая о хулиганском поведении митингующих «желтых жилетов», припомнила, что схожим образом вели себя «варвары с севера»

Издание вспоминает, что казаки разбили лагерь прямо на Елисейских полях и Марсовом поле. Они занимались джигитовкой, купали своих лошадей в Сене, пили водку и распевали похабные песни, наводя дикий ужас на парижан. Но потом между двумя народами завязалось некое подобие дружбы. Французы вынесли свой вердикт: казаки грубые, но очаровательные!

Парижанин Виктор Гюго позже вспоминал, что казаки были «совершенно не похожи на их изображения; у них не было ожерелий из человеческих ушей; они глубоко уважали Париж, который был для них священным городом».

И, как оказалось, остался таким до сих пор! В 2012 году нагайбаки даже отправились на Запад — в паломничество по местам своих предков.

Вечное возвращение

Об этом путешествии мы узнали от Никиты и Алины — супружеской пары, живущей в Кассельском. Это еще одно нагайбакское село, в которое мы заехали на обратном пути, перед этим вдоволь нагулявшись по Парижу, наделав романтичных снимков у Эйфелевой башни и съев купленные в «Магните» круассаны.

В Касселе мы поболтали с Никитой — одним из сельчан, который как раз распрягал лошадь. Когда он узнал, что Грег француз, тут же заявил: «О, а моя жена тоже в Париже была. Пойдемте пить чай, она вам расскажет». Вскоре мы вчетвером уселись за стол есть домашние пельмени из одной большой тарелки (так принято), и Алина поведала свою историю.

Никита из села Кассельское

Никита из села Кассельское
Фото: Грегуар Шено

Никита из села Кассельское

На улице Парижа
Фото: Грегуар Шено

Никита из села Кассельское

Фото: Грегуар Шено

— Я тогда прочитала объявление в нашей местной газете. Писали, что ровно 200 лет прошло с начала войны, и предлагали собрать группу и поехать по местам боевой славы предков. Муж у меня не особо путешествия любит, а я сразу решила, что поеду!

В итоге собралась компания из 20-25 человек. В основном пенсионеры. Турфирмы поначалу отказывались брать таких странных клиентов, но все же тур состоялся: за неделю нагайбаки на автобусе съездили в Польшу, Германию и Францию. Они надевали национальные костюмы, пели народные песни на улицах и как могли рассказывали европейцам о себе — что они тоже из Парижа, только из другого!

В Европе нагайбаков встретили тепло. В нескольких небольших городах им даже устраивали приемы в городских мэриях. Последней же точкой их недельного путешествия стал Париж. Там они сходили в Лувр, побывали на знакомых их предкам Елисейских полях, ну и, конечно, сравнили французскую Эйфелеву башню со своей («Ну да, больше, но это для всего мира, а наша — для нас»).

— У нас очень мало времени там было, — вспоминает Алина, — но это, конечно, невероятная красота была! Я потом вернулась домой, мы с мужем ремонт затеяли, и я тогда купила вот этот шкаф, — она кивает в сторону шкафа-купе с изображением Эйфелевой башни. — Пусть хоть мои внуки смогут говорить: «Вот, наша бабушка в Париже была».

Исследовательница нагайбаков Светлана Белоруссова даже сняла документальный фильм об этой недельной поездке, который называется «Из Парижа в Париж». Заканчивается он словами одной из участниц турне: «А мне кажется, наш Париж ничем не хуже, роднее»

Фильм мы смотрели с Никитой и Алиной вместе. К концу Грег так растрогался, что чуть не пустил слезу. А мне казалось, что я присутствую в какой-то точке вечного возвращения, где и 200 лет спустя казаки едут в Париж, а французы — к нам в Россию, даже добираются до Урала. За это время культурная пропасть между французами и казаками едва ли стала меньше, но тонкая связь оказалась на удивление живучей.

Элиза Али

Источник

Также в рубрике

Болгарский винодел создает в Крыму премиальные авторские вина

 0